общественные новости

Готовы ли краевые медики к нарастающему притоку переселенцев из Украины

На Ставрополье продолжают массово прибывать вынужденные переселенцы из юго-востока Украины: к настоящему дню их уже около 3,5 тысяч.

Из них полторы тысячи только за последние две недели: почти ежесуточно в аэропорты Ставрополя и Минеральных Вод приземляются самолеты, вывозящие украинцев из пунктов временного пребывания на границе Ростовской области. В крае они также размещаются в специально оборудованных пунктах, кого-то готовы приютить обычные семьи.

И поток «беженцев» будет только нарастать, когда развернутся широкомасштабные бои за Луганск и Донецк с полуторамиллионным населением. Врио губернатора края Владимир Владимиров дал установку: в ожидании инспекторов ООН ликвидировать убогий палаточный городок в Невинномысске, а людей расселять в стационарное жилье.

Каждый сельский район края должен принять по сотне переселенцев. Расселять их, вероятно, будут в пока недействующих пансионатах, войсковых частях, пионерлагерях. Нужны немалые средства только для того, чтобы оперативно привести их в достойное состояние.

Потрудиться придется не только строителям, но и медикам – из-за притока «беженцев» на Ставрополье в ряде районов уже введено чрезвычайное положение. И огромная ответственность ложится на представителей двух врачебных специальностей: эпидемиологов и сотрудников медицины катастроф.

Доктора попали в засаду

У противоэпидемической службы на Ставрополье, «ядро» которой составляет Ставропольский противочумный НИИ и центры санэпиднадзора, – давние и крепкие традиции. Во многом это связано с неблагоприятным «заразным» окружением: на Юге России находится 6 из 11 российских природных очагов чумы, порядка двух тысяч почвенных очагов сибирской язвы; неспокойная ситуация у нас в различных районах и с бруцеллезом, туляремией, лептоспирозом, Крымской геморрагической лихорадкой. Конечно, большая скученность людей, которая есть в пунктах временного пребывания переселенцев, – это фактор опасности.

Но, конечно, не критический, учитывая, в каких сложнейших условиях прежде приходилось работать сотрудникам НИИ. Достаточно вспомнить вспышку холеры в Ставрополе в 1990-м году, которую завезли сирийцы: инфекция была в максимально короткие сроки локализована, а ее дальнейшее распространение ограничено. Или опасность с ввозом чумы авиатранспортом из Индии в 1994 году: тогда были экстренно перекрыты пути доступа опасной инфекции. В 2000 году институт пережил трагедию: трое его сотрудников, которые входили в состав санитарно-противоэпидемической бригады в Чечне, попали в засаду, были обстреляны и погибли.

В противочумном институте выпускается порядка 50 питательных сред для микроорганизмов и свыше двух десятков наименований биопрепаратов. «В крае и в соседних регионах хорошо налажена система санитарной охраны территории от завоза и распространения опасных инфекционных заболеваний. Она работает долгие годы и практически никогда не давала сбоя. Разработано и внедрено много новых технологий, которых нет еще нигде в мире.

Например, уникальная технология, позволяющая выявить всего за несколько дней одного-единственного больного холерой или вибрионосителя даже в многомиллионном городе. И это, замечу, даже в том случае, если он порвет все контакты с внешним миром, запрется у себя в квартире и перестанет говорить с кем бы то ни было», – рассказывал о своем институте автору этих строк профессор Виталий Ефременко, Заслуженный деятель науки РСФСР, возглавлявший Ставропольский противочумный НИИ почти двадцать лет, а ныне главный научный сотрудник.

Не стоит бояться биотеррористов!

Сегодня все лечебно-профилактические учреждения Ставрополья располагают современными вакцинами практически против всех известных опасных инфекций. Имеется даже «боеготовность» и по быстрому обнаружению возможных биологических агентов биотерроризма (не удивляйтесь: в связи с событиями на юго-востоке Украины эксперты все чаще обсуждают вероятность такой угрозы).

Сегодняшние террористы рассчитывают не на максимальное поражающее действие, а на эскалацию панических настроений среди людей. И именно развитие паники власти должны ограничить. Ну а про эпидемиологов и микробиологов Ставрополья можно сказать, что они полностью готовы к новым инфекционным вспышкам всегда, будь они природного или антропогенного характера.

К сожалению, порой у страха глаза бывают слишком велики. Например, в 2001 году во время вспышки лептоспироза в Красногвардейском районе (это опасная болезнь, которая из грязной воды проникает в организм человека через кожу) многие записные «эксперты» тоже принялись твердить, будто это постарались биотеррористы. Видать, те же самые, что рассылали споры сибирской язвы в американский Капитолий. Эпидемиологи успокоили: бояться нечего, «террористами» оказался крупный рогатый скот, который выпасали в непосредственной близости от Егорлыка, фекалии коров попали в воду, вот вам и эпидемия!

Эпос ставропольских несчастий

На всех планерках, посвященных проблеме беженцев, врио губернатора Владимир Владимиров твердит, насколько бдительны сегодня должны быть «экстренные» врачи. Публика ведь прибывает в край специфическая: как признаются знакомые с ситуацией люди, в основном к нам едут женщины, старики и дети, но примерно пятая часть приехавших – это мужчины в самом расцвете сил. И подавляющее большинство из них имеют судимости (остальные остались защищать Донбасс).

Впрочем, для краевого Центра медицины катастроф и это не покажется серьезной угрозой. На протяжении 23 лет работы в крае они сталкивались с такой жутью, что сегодня впору уже писать учебники. Работали врачи центра по локализации очага острой дизентерии в станице Чернолесской Новоселицкого района в марте 2001 года, ликвидировали последствия терактов на кладбище в Ессентуках, на рынке «Людмила», у магазина «Пассаж» в Ставрополе, ужасного буденновского града. Выезжали в командировки в Чечню, а во время паводков и в Краснодарский край, в окрестности Черкесска, когда там упал чартерный самолет Ан-24.

Как признаются сами сотрудники центра, чрезвычайные ситуации бывают разными, и большинству причина – не криминал, террор или опасная индустрия, а банальная человеческая глупость. Вот лишь несколько примеров: 17 детей были госпитализированы после того, как кто-то брызнул газовым баллончиком в холле школы Невинномысска. В Минеральных Водах один из школьников принес в школу гранату, и она взорвалась у него в руках. Семеро бомжей выпили и решили закусить валявшей рядом гнилой рыбой, не выжили пятеро. Солдаты вместо «нормального» этилового спирта отведали по случаю какого-то праздника элитенгликоля…

Парадокс: врачи, задействованные в медицине катастроф (а это одна из самых «молодых» отраслей в здравоохранении России), постоянно работают в небывалом напряжении сил и чувств, но вот плоды их работы рядовым жителям заметны становятся тогда только, когда происходит где-то катаклизм, гибнут люди и ужас опускается на страницы прессы.

Транспорт, связь и медицина

Ставрополье стало одним из первых регионов страны, где появился Центр экстренной медицинской помощи в чрезвычайных ситуация (ЦМП ЧС): он был создан постановлением министра здравоохранения от 4 сентября 1991 года на базе отделения экстренной консультативной помощи санавиации краевой клинической больницы. Реально же он начал функционировать 1 января 1992 года, а спустя три года было официально введено понятие «медицина катастроф», в связи с чем центр и получил аналогичное название. Больше десяти лет им бессменно руководил первый заместитель главврача краевой больницы Александр Козлов, а сейчас директором является Эдуард Кочаров, прежде главврач Кочубеевской ЦРБ.

Первоначально в центре не было просто штатных врачей: каждый специалист работал в той или иной клинике Ставрополья. Веду пальцем по столбцам с фамилиями дежурных врачей Центра медицины катастроф, почти около каждого имени стоит: «врач высшей категории», «заслуженный врач России», «доктор медицинских наук». Да, здесь собраны лучшие из лучших! Ежедневно, согласно графику, каждый из них несет дежурство, если в пределах края случилось какое-то ЧП, повлекшее человеческие жертвы, то этого врача немедленно разыскивают на работе или дома.

За считанные часы комплектуются врачебно-сестринские бригады, которые и перебрасываются к месту трагедии. В общей сложности на это уходит не более двух-трех часов.

Именно в медицине катастроф отличная связь и транспорт значат порой не меньше, нежели квалификация доктора. А если для оказания необходимой медпомощи сил только местных врачей предположительно будет недостаточно, то к месту катастрофы санитарной авиацией доставляются ведущие специалисты прочих врачебных специальностей.

Мобилизационный резерв

В непосредственной близости от места катастрофы организуется временный пункт сбора пораженных. Кого-то после перевязки и пары уколов прямо отсюда отправляют домой, а кого-то срочно доставляют в ближайшую больницу. В клиниках Ставрополья ежедневно ведется учет количества больных, которые при необходимости могут быть немедленно отправлены домой на амбулаторное лечение.

Это необходимо, чтобы в любой момент руководители Центра медицины катастроф знали: в такую-то клинику можно направить 50 или 30 пострадавших, а эта и без того переполнена сверх меры. Также в распоряжении центра имеется неснижаемый запас медикаментов, оперативно-тактический запас инструментария, крови и кровепрепаратов. Эти вопросы были специально выделены в ведение отдельного юрлица – краевого медицинского центра мобрезервов «Защита».

Новый этап в истории Центра медицины катастроф начался в 2002 году, когда он пережил реорганизацию, став полноправным учреждением с правом юридического лица. У него появилось собственное здание на улице Пригородной (врачи-«спасатели» здесь соседствуют с упомянутым центром мобрезервов «Защита»), где оборудованы залы связи и учебно-тренировочный центр для личного состава службы спасения и бригад «скорой помощи» для работы при чрезвычайных ситуациях и при терактах; появились штатные сотрудники – методисты, психологи, диспетчеры.

Всего за время существования центра медицинская помощь была оказана сотням пострадавшим и больным. Одним из недавних экзаменов для него стал пожар на заводе «Роснефть» в Нефтекумске, где взорвалась трубчатая печь. В огне пострадали два молодых человека, 23 и 24 лет. Одного из них санавиацией экстренно доставили в Ставрополь, а второй умер в Нефтекумской ЦРБ. Это, кстати, единственная больница в крае, где нет собственной бактериологической лаборатории – нет уже почти десять лет, так что по контракту приходится работать с местным центром санэпиднадзора. А когда обожженного парня привезли в больницу, оказалось, что контракт с центром у нее закончился. И санитарные врачи принимать анализы отказались. Только можно ли называть врачами этих людей, которые кладут в гроб тех, кого спасают другие – настоящие Медики с большой буквы?!