общественные новости

На днях «Лента.Ру» сообщила о том, что двое детей граждан РФ будут в ходе принявшей международный характер семейной тяжбы по решению Лондонского суда вывезены из России в Великобританию. И сразу возникает масса вопросов.

После развода родителей, живших в Лондоне, отец с двумя сыновьями уехал в Россию в 2012 году. Мальчики прожили в Москве почти два года, однако в конце июне квартира, где они находились, была вскрыта судебными приставами, дети были увезены из дому и переданы матери, живущей в Лондоне, слабо владеющей русским языком. По словам начальника отдела организации производства Управления ФССП по Москве, «дети были напуганы ситуаций, любой бы испугался». Затем, правда, по утверждению чиновницы, «психолог поговорил с ними» и якобы «дети успокоились».

Как сообщает «Лента.Ру», история Ильи и Рашель Нейштадт тянется уже несколько лет: супруги расстались еще в 2011 году по инициативе жены. Английский суд в ходе бракоразводного процесса принял решение оставить детей с мамой. Илья выехал с детьми в Россию в декабре 2012 года, а уже 1 июня 2013 года Россия ратифицировала Гаагскую конвенцию о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей 1996 года. Согласно ей, дети, если они вывезены одним из родителей в другую страну, должны быть возвращены под юрисдикцию того государства, в котором они проживали, независимо от их гражданства. Именно основываясь на принципах данной конвенции, Лондонский суд принял решение потребовать от России возвращения маленьких Даниеля и Йонатана в Англию, и российский суд подчинился требованиям английских коллег.

По словам отца, детей теперь «полностью изолировали от него», а сами действия официальных органов по изъятию мальчиков называет «кровожадными». «Я пошел за клубникой для детей, а когда вернулся, меня даже не пустили в подъезд, задержали без объяснений. Дети были дома с бабушкой, ей пришлось открыть дверь, когда приставы начали пилить замок. Мальчики испугались, заплакали, — рассказал Илья корреспонденту «Ленты.Ру». — Куда потом их увезли, где они сейчас, я не знаю, у меня нет с ними связи.

Я считаю, что детей насильно вырвали из русской культуры, русофобское окружение не хотело, чтобы они жили в России, а ведь в школе в Великобритании над ними смеялись, потому что они плохо знали язык, неважно учились, а здесь старший сын уже побеждал в олимпиадах. В акте органов опеки Мещанского района Москвы от 20 сентября 2013 года говорилось, что условия проживания детей хорошие, а их воспоминания о Великобритании негативные. Мы направляли этот документ Павлу Астахову, но в ответе было сказано, что Россия обязана исполнить международную конвенцию».

«Мосгорсуд не стал вникать в подробности решения суда Великобритании, ориентировался только на конвенцию. Российская Фемида отвернулась от маленьких российских граждан. Илью представляют как тирана, но на самом деле они вдвоем ходили к психологу на курсы, таковы там правила при возникновении семейных конфликтов. Опасным он никогда и никем не был признан, это тенденциозная информация. А линия поведения приставов возмущает. Сейчас мы обжалуем определение Коптевского суда о вскрытии квартиры», — говорит Светлана Пономарева, адвокат Ильи Нейштадта.

Эта история заставляет задуматься сразу о нескольких вопросах. Первый вопрос — это вопрос о правах отцов на воспитание детей. Мы уже привыкли к тому, что, несмотря на формальное равенство перед законом, родители ребенка находятся в фактически неравном положении в случае конфликтного развода и спора об определении места жительства детей.

Если ребенок не достиг возраста 10 лет, когда, по закону имеет право выступить в суде, органы правосудия зачастую «автоматом» удовлетворяют требования только одной стороны — вне зависимости от того, на ком лежит ответственность за разрушение прежней семьи, и, во многих случаях, без сколько-нибудь серьезных попыток выяснить мнение ребенка. Самое печальное, что тема права отцов на воспитание детей не является даже предметом дискуссии, обсуждения в средствах массовой информации, на телевизионных экранах.

Второй вопрос, не менее важный: готово ли наше государство защищать права детей с российской идентичностью, воспитанных в традициях русской культуры, независимо от их национальности и вероисповедания? Готовы ли мы смириться с тем, что детей, для которых русский язык является родным, которые являются гражданами РФ, теперь отправляют в другие страны?

Эти вопросы не являются, увы, чьим-то семейным делом или предметом судебной тяжбы. Их решение определяет подходы к семейной и демографической политике, к раскрытию содержания понятий российского гражданства и российской идентичности, моральных и политических обязательств государства перед своими гражданами.