общественные новости

Житель Славянска-на-Кубани Александр Мартынов* рассказал, как он один поднимал девочку, которая в 13 лет весила 110 килограммов

— Жену я взял замуж с ее двумя детьми — сыном и дочкой, они еще в садик ходили оба, — рассказывает 52-летний Александр Мартынов. — Прожили лет 10 и решили, что пора и общего ребенка родить. Прошли полное обследование у врачей. В январе 2004 года пролечились, и уже в декабре Аленка родилась, мое чудо!

Но во время беременности у жены начало крышу срывать. Начались беспочвенные обвинения, что я якобы гуляю. А я дальнобойщик, по работе уезжал на сутки-двое. Ее подруга проболталась, что жена даже таблеток напилась, вроде как хотела прервать беременность, но все обошлось… Алена родилась с двойным обвитием пуповины. Еще месяц после рождения лежала в реанимации. Я так ждал, когда ее выпишут! Это был самый счастливый день в моей жизни.Жена не кормила грудью, потому что курила. Как мы с ней ни ругались, какие прелести я ей ни сулил, чтобы она бросила смолить, все без толку. Я души в дочке не чаял.

В полтора года Алена попала в реанимацию с высокой температурой, под 40 градусов неделю держалась. Ей делали разжижение крови. После этого дочка начала прибавлять каждый месяц больше нормы. И как-то не обращал на это внимания. Просто думал, что крупный ребенок.Первой забила тревогу моя племянница. Она привезла Алене в подарок детские золотые сережки, а сережки не подошли — оказались слишком маленькие, уши у дочки уже были как у взрослой. Стал водить Алену по врачам. Сначала из-за ее неповоротливости, неуклюжести ДЦП подозревали, потом признали, что этот диагноз неверен. Алена росла смышленой девочкой. А вот в физическом смысле… Уже в пять лет она была полной, это бросалось в глаза. Люди на улице на нее глазели. Чем старше дочь становилась, тем сложнее ей приходилось психологически и физически. Она сама мне говорила, что ей хочется попрыгать, побегать с девочками, — а не могла!

Спорт не помог

— Я хотел, чтобы дочь спортом занялась и похудела, — объясняет Александр. — У нас дома и велотренажеры, и беговая дорожка, и чтобы пресс качать — все есть. Говорил дочке: «Давай, полчаса крутишь педали, я засекаю время». Но ей очень тяжело. На велосипеде, самокате не могла кататься — не держит равновесие из-за зрения: один глаз минус шесть, второй — плюс шесть. Это врожденное. В итоге — замкнутый круг. Чтобы похудеть, нужны физические нагрузки, но их врачи запретили, потому что слабое сердце, почки, поджелудочная. Все изношено из-за избыточного веса. В фитнес-клуб ее пытался водить, в бассейн. Тренер начинал с ней работать индивидуально, но она быстро уставала…

Супруга бросила

— За Аленой нужен был постоянный уход, а жене захотелось легкой, беззаботной жизни, путешествовать за границу, у нее туда подруги уехали, — продолжает Александр. — У меня очень много денег уходило на лечение ребенка. Нанимал частные клиники, возил Алену по врачам. У меня была старая машина, много денег съедал ремонт. Трое детей, жена не работала. Надо было всех содержать. Все лежало на мне. Алене было девять лет, когда я повез ее в Эндокринологический исследовательский центр. А жена в этот момент исчезла. Потом сообщила нам, что поехала в Израиль якобы поискать медцентр для дочки. Но позже я узнал правду. Через интернет она нашла мужчину в Израиле, который ее пригласил к себе. Он был намного ее старше, зато пообещал ей красивую жизнь. Она и повелась. Продала родительский дом и с вырученными деньгами уехала — в 2013 году. Старшие ее дети к тому времени уже выросли, разъехались. Остался один ребенок — Алена. Сначала я жене звонил, говорил, мол, в Израиле есть отличные клиники, в которых можно вылечить Алену. Она обещала найти. Я даже загранпаспорта сделал дочке и себе. Но потом все затихло. Позже жену депортировали из Израиля за нарушение визового режима. Думаю, тот мужчина, который ее пригласил, он же и сдал ее, деньги-то она потратила. Пять лет она вообще никак не участвовала в жизни Алены. Дочка вспоминала про маму, скучала. Но лично я был рад, что жена уехала с концами. Самое главное и ценное мне досталось — ребенок. Так что я не в обиде на бывшую.

Я сам вел домашнее хозяйство, моя мама помогала. У меня были другие женщины, но не сложилось. Женщины ведь тоже эгоисты, хотят, чтобы только их любили, не желают делить мужчину с его ребенком…

«Опустошала холодильник, воровала деньги на еду»

— С чем не мог справиться — это умерить аппетит Алены. Врачи долго не могли поставить ей диагноз. Оказалось, она была заложницей своей болезни — булимии, расстройства пищевого поведения. Вот Алена вечером ложится спать. А ночью встает, идет на кухню к холодильнику и… полностью его опустошает! Еще постоянно воду пила. В школу пока дойдет, полтора литра выпьет. Не может напиться. У нее была зависимость не только от еды, но и от питья. Она таскала тайком пищу, воровала дома деньги, чтобы купить поесть. Она была реально ненасытная. Вот я ее только покормил, спрашиваю: Аленочка, все, ты наелась? Кивает. Отворачиваюсь, она из кастрюли уже две котлетки вытащила и торопится съесть!

— А бывали у вас конфликты?

— Да. Помню, накричал на нее, когда поймал с котлетами в руках после обеда. И после этого просто себя ненавидел. Очень переживал, потому что врачи мне говорили, что Алена может уснуть и не проснуться — откажет сердце! Оно и так работает с перегрузкой из-за большой массы тела. Алена знала, что пища ее убивает, но была не в силах отказаться, все ее мысли занимала еда. Это как наркомания. К 13 годам Алена весила 110 килограммов. Дети ее дразнили и «жиртрестом», и «киндер-яйцо», и по-всякому. Но она не жаловалась. Не хотела меня расстраивать. Я бы, конечно, мог ее научить, куда бить, чтобы обидчики отстали. Но страшно: она же 110 килограммов весит, а мальчишка, который ее обидел, — 30! Ударит — инвалидом сделает. Алена никогда не дралась. Она беззащитно-добрая. Все внутри держала. Только говорила, что хочет быть как все.

Постепенно она начала замыкаться в себе. Много сидела и рисовала. По этим рисункам психологи сделали заключение, что Алена склонна к суициду. Страшно стало…

В клинике сбросила 40 кг!

— Надо срочно было худеть! — продолжает отец. — Но как? Мы перепробовали все, что было возможно в нашем крае. Наконец племянница нашла в Москве клинику — Центр изучения расстройств пищевого поведения, где за Алену взялись специалисты. Четыре месяца она лежала в этой клинике и… сбросила 40 килограммов! И избавилась от зависимости от еды и питья. Сначала Алена рвалась домой. Когда я и другие родители заходили на встречу, нас обыскивали — чтобы, не дай бог, еду не принес или что-то острое и режущее. Потому что дети угрожают на себя руки наложить… Видел, некоторые родители плакали, после того как слышали: «Мы вас ненавидим, вы нас не любите, раз сюда посадили, хотите избавиться». В конце января дочь выписали. Внешне Алена преобразилась. Для меня это не просто радость, а гордость! У меня уже вторая цель появилась — вылечить ее глаза, ищу врачей. Пока полгода физические нагрузки дочке запретили. Разрешено плавать, йогой заниматься. Алена говорит, что ей не хватает мамы. Видимо, ей недостает женского тепла… Но я считаю, что школу дочка должна окончить со мной, а потом пусть решает, с кем ей жить — со мной или с матерью.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Мама Алены Наталья: Я оставила не ребенка, а мужа!

Мы решили дать слово и второй стороне — маме Алены.

— Я оставила мужа, а не дочь, — заверила «КП» Наталья Мартынова. — Я по совету подруги хотела в Израиле заработать деньги, а потом забрать Алену. По мужикам не бегала. Не позорила и не позорю своего бывшего мужа, но этот человек очень тяжелый.

Он говорит, что я дома сидела, а я всю жизнь работала на трех работах. Одно время работала в торговом центре на выкладке товаров. Ни мои старшие дети, ни муж за Аленкой приглядывать нормально не хотели. Шла после дневной смены домой, а соседи мне жаловались, что Алена на детской площадке лазила по урнам, вытаскивала оттуда недо­еденную еду, недопитые соки и все это поглощала. При этом и старшие дети, и муж были дома! Муж тогда развозил молочку по магазинам как водитель. Три дня работал, а четыре дня — выходные. И орал, что имеет право отдохнуть, дескать, я свои три дня отработал. А если я открывала рот и спорила, то он меня мог ударить.

Я перешла в ночную смену работать в магазин специально, чтобы днем за Аленой смотреть. При этом на дому шила кухонные прихватки, разную кухонную мелочовку, работая швеей-надомницей. Еще в пятиэтажках мыла подъезды раз в неделю — 350 рублей получала за подъезд — и подметала двор как дворник. Вот так я «сидела дома»!

У них у самих много комплексов. Бабушке (его маме) сильно не нравится, что она кучерявая. В детстве ее дразнили барашком. И Алене тоже этот комплекс внушила, говорила ей, что плохо быть кучерявой, прятала волосы под платок. Папа Алены был в детстве полным. У него в пятилетнем возрасте прозевали или недолечили воспаление легких. Прошел курс гормонов, легкое спасли, но его начало «переть» — стал толстым. Потом, когда в юношеском возрасте девчонки начали его, такого Винни-Пуха, отвергать, у него пошел комплекс. Занимался с ним его отец, заставлял физически много двигаться. И я понимаю, что он помнит свои детские обиды и не воспринимает дочку такой, какая она есть, ему надо, чтобы она соответствовала стандартам. Он пытался сделать все, чтобы она похудела. Хотя девочка — солнышко, безумно добрая, интеллектуальная. Мне кажется, Александр подсознательно мне мстил за всех женщин, с которыми он до этого встречался и которые его обидели. Он страшно боялся повторить судьбу своего отца, который, как он считает, был подкаблучником и застрелился…

Но дочку он, конечно, очень любит. По-своему.

Пока я была рядом, я дочку защищала всегда. А без меня ее постоянно долбали. Алена такая стала задавленная, зашуганная. Это я вот выяснила за последнее время — она же боялась что-то конкретно рассказывать. Он ее пугал, что если она мне что-то скажет, то он меня родительских прав лишит и она вообще меня никогда не увидит. И все время ее пугал, что если что не так — он меня в суд. А у нее какой-то панический страх перед судами: «Мама, а если суд?» Знаю, что если я не в договоренное время ей позвоню, а бывший муж будет рядом, он на нее накричит.

— И почему же не устроили дочь в клинику Израиля?

— Не хватило денег. Надо было примерно 4,5 млн рублей. Пыталась там работать, но не удалось.

— Вы же продали дом?

— Да, за 800 тыс. руб. Но часть денег отдала брату, а своя часть разлетелась на покрытие долгов. Вы не представляете, сколько муж набрал кредитов. «Газик», который мы с ним нажили, постоянно ломался. Потом взяли «Калину» в кредит за 250 тыс. рублей… Пришел момент, когда надо было либо гражданство в Израиле получать, а это очень сложно, либо уезжать. И я уехала…

Когда разводилась с мужем, он категорично сказал, что Алену мне не отдаст. Я, дурочка, не хотела войны. Согласилась. Но сейчас я ее хочу забрать к себе.

Бывший муж — человек взрывной, несдержанный. Он меня обвиняет в том, что ребенок родился больным. А я и так себя виню, как любая мать… Роды были сложные, врач сказал, что у дочери неврология. А ожирение идет как побочное заболевание к поражению центральной нервной системы.

Нельзя сказать, что эти пять лет, что я не жила с Аленой, мы не виделись. Она приезжала ко мне на каникулы. Я ездила к ней в Москву в клинику (сейчас женщина живет в Майкопе).

Алена всех любит — и меня, и папу, и бабушку. Все простила и будет прощать. Она — солнышко. Самое главное, это ее понять и ценить. И тогда у нее жизнь будет нормальная.

МНЕНИЕ ПСИХОЛОГА

«Договаривайтесь и дайте девочке расти спокойно»

— Если мама с папой в разводе, то нужно каким-то образом вместе работать над тем, чтобы у ребенка возникло приятие этой ситуации, — говорит психотерапевт Герман Шляхов. — Родители должны объяснить ребенку, что хоть мы и живем отдельно, но тебя мы так же будем любить и общаться с тобой. Не можете договариваться — возьмите в помощь медиатора (переговорщика), психолога, в конце концов — пусть суд определит. А тут папа своим нежеланием считаться с мнением мамы вызывает у дочки стресс и чувство вины (ведь ребенок все равно любит маму).

Да, возможно, отец кричал на ребенка, что провоцировало еще больше ее заболевание — девочка заедала стресс. Но у меня вопрос и к маме: где она была все это время? Она говорит, что он ей не отдаст ребенка, — она что, неблагополучная, пьяница, бездомная? Если она нормальная женщина, она идет в суд и говорит, что, мол, меня бьет муж, ребенок в стрессе, я с ним развожусь, присудите, чтобы дочь жила со мной, потому что он вот так себя ведет. Но она считает, что папа плохой, но ничего реального не сделала. Тысячи людей разводятся. А ребенку нужны и мама, и папа. Обращаюсь к обоим родителям: найдите возможность договориться.

* Фамилии героев и имя девочки изменены по этическим причинам.

ИСТОЧНИК KP.RU

Источник: www.kp.ru